"Наука идет вперед сейчас немыслимыми шагами..."

Имя этого человека известно почти каждому математику, историку или программисту. Один из первых выпускников Московского физико-технического института, кандидат в мастера спорта по альпинизму, а ныне - семидесятилетний патриарх с мировым именем в области архитектуры и программного обеспечения вычислительных комплексов. В советское время многие его разработки были засекречены. Лишь в начале 90-х годов прошлого века о нем заговорили в открытую, а о его достижениях -- как о невероятном. С академиком Борисом БАБАЯНОМ беседует корреспондент нашей газеты. НАША СПРАВКА Борис Арташесович Бабаян. 1933 года рождения, окончил Московский физико-технический институт в 1957 году. Член-корреспондент Российской академии наук (РАН), доктор технических наук, профессор, директор Института микропроцессорных вычислительных систем РАН, научный руководитель ТОО "Московский центр SPARC-технологий", заведующий кафедрой в МФТИ. Главный конструктор микропроцессорных вычислительных комплексов "Эльбрус", заместитель Генерального конструктора противоракетной и противокосмической обороны по вычислительным системам. Борис Бабаян является одним их ведущих российских ученых с мировым именем в области архитектуры, программного обеспечения и автоматизации проектирования высокопроизводительных микропроцессоров и вычислительных комплексов, внес заметный вклад в развитие вычислительной техники. Участвовал и руководил коллективом по разработке ряда высокопроизводительных комплексов, обеспечивших создание важных оборонных систем. Основные работы Б.А.Бабаяна связаны с разработкой высокопроизводительных процессоров и многопроцессорных вычислительных комплексов, систем, устойчивых к отказам и сбоям. Удостоен Ленинской и Государственной премий СССР, награжден несколькими орденами. -- Борис Арташесович, Вы помните время создания первого советского компьютера. С чего все начиналось? -- Первая советская экспериментальная машина была построена в 1949 году. Руководил группой разработчиков Сергей Лебедев. В то время я только поступил на физико-технический факультет МГУ, и, что интересно, в СССР был первым студентом, который занимался в области вычислительной техники: поступил я на специальность "машинная математика". Тогда-то еще и понятия "вычислительная техника" не существовало. С тех пор прошло более 50 лет... -- Ваш первый научный проект был именно по математическим машинам? -- Да. Мой первый проект касался вычислительных машин. В начале 50-х на институтской конференции я выступил с докладом о быстром выполнении арифметических операций. Я тогда использовал термин "двухрядный код", "многорядный код". Теперь это хорошо известный метод carry-safe adder, multiplier, divider, square root extractor. Этот доклад был сделан, по крайней мере, на год раньше первой западной публикации по этой теме. -- А как выглядели первые компьютеры, с которыми вам довелось работать? -- Они были ламповыми, весьма большими. Занимали много места: при операции сложения перенос из младших разрядов начинался в одной комнате, а заканчивался через пару комнат. В современном микропроцессоре это расстояние составляет порядка миллиметра. Машины работали очень ненадежно: каждый день, приходя на работу, мы ремонтировали по нескольку десятков блоков. -- Вы работали в свободном "парении" или был какой-то утвержденный план? -- Вообще, у нас были все возможности развивать свои идеи. Тогда никто понятия не имел, какие новации нужно продвигать, от каких отказаться. И, к счастью, чаще выбирали довольно правильные направления. Хотя, конечно, все помнят, что в Советском Союзе нередко принимались неправильные решения на государственном уровне. Тогда предлагалось копировать западные машины. Но мы шли свои путем, создали много технологий и во многом достигли успеха. И это благодаря Сергею Алексеевичу Лебедеву, талантливому человеку и настоящему гражданину своей страны. Самым сложным тогда было уложиться в указанные сроки. Но эта проблема и сейчас довольно типична при разработке техники, учитывая непостоянное финансирование. Тогда все было под пристальным вниманием самых высших эшелонов власти, особых органов и, если случались неудачи, приходилось отвечать на самом верхнем уровне. Мы постоянно занимались только созданием собственных вычислительных машин. Дело в том, что в советское время мы имели достаточно много ресурсов, огромное число кадров. Мы могли свободно реализовывать свои идеи. Справедливости ради нужно сказать, что тогда все бросалось на прорывные направления. Это уже в начале 90-х годов прошлого века недофинансирование пагубно сказалось на разработке микропроцессоров. К тому же, как мы сейчас это прекрасно понимаем, для создания надежной и конкурентоспособной вычислительной техники важно, чтобы вся промышленность работала: и химическая, и оптика, и металлургия... Потому что компьютер -- это результат достижений всех и каждой в отдельности из наук. -- Не секрет, что вашим заказчиком в большинстве случаев выступало Министерство обороны СССР? Так было всегда? -- В то время большинство предприятий финансировалось оборонными деньгами. Мы обеспечивали противоракетную и противокосмическую оборону, системы управления, АСУ. На базе наших вычислительных машин работали Центр управления космическими полетами, ядерная лаборатория в Арзамасе. В то же время мы разрабатывали универсальные машины, которые использовались не только в оборонных целях, но и эксплуатировались в академии наук, других научных организациях. Единственно, чем отличались требования Министерства обороны, -- более высокая надежность и производительность. -- Проект "Эльбрус-3" считается одним из последних долгосрочных государственных заказов? А что потом? -- Процессор "Эльбрус-3" -- правительственный заказ. Он практически выполнен. И чипсет изготовлен. Мы начали этот проект еще в 1985 году, в 1991-м машина была почти готова. Но последовавшие затем экономические проблемы стали для нашего коллектива потрясением. К тому моменту мы обладали хорошими разработками, создали много интересного, но именно тогда прекратилось государственное финансирование и нам необходимо было зарабатывать деньги на коммерческих проектах. Так как у нас были современные технические решения, в стенах лаборатории появились представители западных фирм. Сначала Sun Microsystems. Дейв Дицел был очень обрадован увиденным -- машиной с двоичной компиляцией, широкой командой... Он загорелся идеями и начал финансировать наши разработки. Вначале мы договорились о достаточно низком уровне зарплаты -- 50 долларов в месяц. Тогда это были большие деньги. Но достаточно быстрозарплаты были повышены значительно. В общем, мы активно работали три года. Это было время энтузиазма и технического подъема. Технологии развиваются такими темпами, что останавливаться мы не можем. Мы разрабатывали 64-битные архитектуры уже в 1991 году. До этого, в 1978 году мы выпустили серийную машину суперскалярной архитектуры. Это был первый коммерческий суперскаляр в мире, который появился на 14 лет раньше зарубежных. Для того, чтобы эти достижения реализовать в современном коммерческом продукте, не хватает слишком многого. Не хватает фабрик, которые очень дороги, и которые не являются предметом нашей деятельности. Необходимо очень крупное финансирование даже для разработки машины и вывода ее на рынок -- таких денег у нас нет. -- Но ведь проект "Эльбрус" в мире был встречен не просто громко, а триумфально... -- Да. Наши работы довольно хорошо известны за рубежом во всех фирмах, работающих в этой области. Большое значение имела статья под заголовком "Русские идут", опубликованная в одном из солидных иностранных журналов. Однако речь шла отнюдь не об извечных страхах европейцев по поводу вторжения советской танковой армады, да и журнал был вовсе не "Таймс". Статью под таким названием опубликовал ведущий журнал в области микропроцессорной техники -- Microprocessor Report, и говорилось в ней о нашем "мирном оружии" -- микропроцессоре E2К. Статья эта в среде специалистов тогда произвела эффект "разорвавшейся бомбы". Никто не ожидал, "эти русские", у которых и до августовского-то кризиса все давно развалилось, а микропроцессорная отрасль и вовсе в нокдауне, исхитрились спроектировать микропроцессор, который поражал своей скоростью и надежностью! Если бы мы об этом заявили сами, никто бы не поверил: мало ли чего там кто-то напридумывает. Но публикация в таком солидном издании... -- И в чем же техническая изюминка "Эльбруса"? -- Еще в советские времена наш коллектив создал вычислительные комплексы "Эльбрус-1" и "Эльбрус-2" (1978-й и 1985-й года -- Прим. авт.). Мы получили успешный опыт разработки и эксплуатации системы, в которой, в частности, была успешно решена проблема защищенности вычислений. Архитектура последующих микропроцессоров "Эльбрус3М" и Е2К адаптирует эту технологию для современного окружения. Защищенная технология "Эльбруса" основана на контроле данных на всех уровнях системы: в аппаратуре, в языке и в операционной системе, что позволило создать эффективную коммерческую машину, не имеющую аналогов в мире. Проще го- воря, отладка программ на ней требует на порядок меньше времени, а качество программ, разработанных на этой системе, значительно выше, поскольку резко уменьшается доля необнаруженных ошибок в коде. Разработанная технология может надежно обеспечить защиту от вирусов - этой чумы современности. Казалось бы, технология "Эльбрус" была разработана еще в 70-е годы, но актуальность ее возросла в последнее время, когда незащищенность информационных систем создала критическую ситуацию для развития всего индустриального сообщества. -- Неужели такие разработки остались невостребованными в пределах России? -- Почему же? В советские времена наши машины широко использовались, более того, были остродефицитным изделием. Они использовались и используются сейчас -- в системах противоракетной обороны и других оборонных системах. А несколько лет назад по заказу Министерства обороны России мы создали SPARC-совместимый микропроцессор... -- Борис Арташесович, недавно ваша группа разработчиков микропроцессорной техники была принята на работу микропроцессорным гигантом Intel, неправда ли? -- Вы знаете, мы сначала побаивались этого. Но потом увидели, что научные разработки нашей лаборатории и ученых Intel во многом совпадают. Мы поняли, что можем найти хорошее применение нашим знаниям. Сейчас мы продолжаем делать свое дело и собираемся принимать участие в разработках мирового уровня. -- А как же работа в интересах российского правительства, ведь многие технологические разработки могут представлять собой государственную тайну? --Все, что было создано 20-30 лет назад, сегодня уже тайны не представляет. Ни одна из машин, которые мы разрабатывали, по крайней мере в последние 30 лет, не имела грифа "секретно". Должность директора Института микропроцессорных вычислительных систем Российской академии наук я вынужден оставить в виду возрастных ограничений. В институт приходят молодые специалисты, в основном из МГУ и Физтеха, успешно пополняют ряды разработчиков. За ними будущее. Конечно, не хотелось бы, чтобы они ждали финансирования своих проектов по 5-10 лет, когда технологии уже устареют. Наука сейчас идет вперед немыслимыми шагами... В России сегодня много талантливых людей. И я бы порекомендовал не только развивать идеи, но и находить убедительные доводы, чтобы представить свои технические достижения государству или рынку технологий. Убеждение на словах не даёт эффекта, потому что такие крупные проекты по плечу только государству или крупным фирмам. Я уверен, что того, кто будет следовать этому принципу, ждет большой успех. -- Борис Арташесович, спасибо за откровенную беседу. Надеюсь, мы еще не раз услышим ваше имя в числе ученых, представивших миру новые открытия. Игорь Кандраль. Минск -- Москва -- Минск КСТАТИ В какую сторону меняется российский рынок высоких технологий? Мировой гигант Intel принял на работу программистов и ученых из сразу двух российские IT-компаний -- московскго "Эльбруса" и новосибирской "УниПро". Интересно, что объектом покупки стали не акции, а "мозги" российских айтишников: их зачислили в штат Intel, а сами компании будут продолжать существовать. ..."Эльбрус" является ведущим научным центром в области компьютерных технологий в России и известен чуть ли не всему IT-сообществу. Сейчас "Эльбрус" заканчивает разработку супер-быстрого процессора Е2К по заказу военных ведомств России. Суммы сделок стороны держат в секрете. Сделка с "УниПро" уже завершена -- около 200 ее специалистов стали сотрудниками Intel. А процесс перехода людей из "Эльбруса" может растянуться... Причем, по плану сделки, входящая в "Эльбрус" компания МЦСТ, отвечающая в том числе за оборонные заказы, останется российской и пока продолжит трудиться в интересах российских военных. Правда, через 2,5 года из МЦСТ в Intel перейдут 100 сотрудников. Но за это время планируется подготовить им замену. Всего же из "Эльбруса" в Intel перекочуют несколько сотен специалистов. По словам основателя и научного руководителя "Эльбруса" -- члена-корреспондента РАН профессора Бориса Бабаяна, сделка с Intel означает, что "в России останутся грамотные люди, и их грамотность будет расти, поскольку они станут работать в компании-лидере мировой индустрии". В израильском филиале Intel были созданы мировые "хиты" - процессоры Pentium III и Pentium M, в индийском филиале сейчас идут работы над новым процессором. С учетом этого Бабаян допускает, что какой-нибудь из "следующих" процессоров-хитов может быть разработан в России. А это, в свою очередь, означает концентрацию в России передовых технологий и, опять же, знаний. Ему вторит директор компании "УниПро" Иван Голосов: "Петр Первый привозил в Россию иностранцев, чтобы они обучали наших балбесов. А сейчас иностранцы пришли сами. Выгода здесь очевидная". По словам Полномочного представителя Президента РФ в Приволжском федеральном округе Сергея Кириенко, когда из России уезжают специалисты-носители знаний - это вывоз сырого сырья. А когда Intel разворачивается здесь, и из России уходят программные продукты, многие из которых считаются лучшими в мире и лучшими в корпорации Intel, то это и есть глубокая переработка произведенного в России интеллектуального продукта. "По сути, то, что делает компания Intel - это возврат мозгов в Россию". На российском IT-рынке также не считают переход специалистов российских компаний в Intel утечкой мозгов: компании и раньше работали главным образом на Запад. Тем более, как отмечает директор компании "Т-Платформа" Всеволод Опанасенко, IТ-фирмам в России практически невозможно найти инвесторов под свои долгосрочные проекты. Фонд Intel Capital только-только начал разворачивать свою деятельность. А инвестиции нужны. "Эльбрусу", в частности, для того, чтобы претворить теоретические преимущества процессора Е2К в жизнь. Так что переход в богатый Intel в "Эльбрусе" коллеги по цеху чистосердечно считают удачей. Впрочем, возводить памятник для Intel за "пиар" российских компьютерщиков и потенциальные инвестиции не стоит. Экспансия мирового гиганта провоцирует рост зарплат программистов, что может снизить рентабельность российских IТ-компаний. Уровень же, предложенный Intel (а многие начнут ориентироваться именно на него), для большинства российских фирм просто недостижим.
Весь номер

Новости партнеров: